Статьи

Факт хранения контрафактного программного обеспечения в памяти компьютера

Это один из выводов, содержащихся в Определении Верховного Суда РФ (далее – ВС РФ) от 8 июня 2016 г. N 308-ЭС14-1400.

Сотрудниками УВД в при осмотре офиса ООО были обнаружены, изъяты и опечатаны три системных блока, содержащие программные продукты "Microsoft Office 2007", "Windows XP Professional", "Microsoft Office 2003 Professional", правообладателем которых является корпорация. Согласно заключению эксперта сертификат подлинности для операционной системы на корпусах исследуемых системных блоков отсутствует, что является признаком контрафактности. Также экспертом подтверждено, что ключ активации на сертификате подлинности, наклеенном на системном блоке, не соответствует ключу активации установленной операционной системы, что является признаком контрафактности. Лицензионные соглашения, регистрационные карточки, платежная документация на установленный на накопителях на жестких магнитных дисках 3-х системных блоков программный продукт на исследование представлены не были, как и носители с оригинальным программным обеспечением.

[spoiler]

Корпорация  обратилась в арбитражный суд с иском к ООО о взыскании  свыше 134 тыс.руб. компенсации за нарушение авторских прав, полагая, что его исключительные права в отношении выявленного программного обеспечения нарушены действиями ООО.

Решениями  нижестоящих судов в удовлетворении исковых требований корпорации было отказано. Суды посчитали, что не доказан факт использования ООО спорного программного обеспечения путем его воспроизведения или распространения и указали, что на изъятых компьютерах не было обнаружено ни одного файла, документа или бухгалтерской программы, которые бы свидетельствовали о том, что данные компьютеры использовались ООО в его хозяйственной деятельности.  Также суды указали, что хранение программного обеспечения на компьютерах не является нарушением прав корпорации, а в материалах дела не содержится доказательств осуществления ООО действий, которые законом относятся к воспроизведению произведения.

Однако ВС РФ отменил решения нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в арбитражный суд, указав, что вывод судов не основан на нормах права, регламентирующих спорные правоотношения, не соответствует цели правового регулирования отношений по незаконному использованию объектов интеллектуальной собственности в цифровой среде.

ВС РФ указал, что при условии подтверждения факта наличия контрафактного программного обеспечения на имуществе ООО, оставление бремени доказывания на истце необоснованно и неразумно, поскольку делает практически невозможным доказывание факта нарушения по таким делам. Ввиду того, что приобретение владения программой для ЭВМ возможно только посредством активных действий по сохранению программы в памяти ЭВМ, лицо, владеющее программой, должно доказать, что приобрело право владения правомерно, или, опровергнуть факты, свидетельствующие о его неправомерном владении. Следовательно, наличие факта хранения программы в памяти ЭВМ будет свидетельствовать об их использовании владельцем материального носителя посредством сохранения до тех пор, пока не доказано иное.

По мнению ВС РФ, следует учитывать, что ответственность за хранение в памяти компьютера контрафактного программного обеспечения также возлагается нормами действующего законодательства на участников экономических отношений. Хранение компьютерной программы как особого объекта авторского права в памяти компьютера само по себе при отсутствии доказательств правомерности хранения также является способом неправомерного использования программы для ЭВМ как произведения.  

ВС РФ сослался  на нормы ст. 1 (4) Договора Всемирной организации интеллектуальной собственности по авторскому праву от 20.12.1996, участником которого является РФ, в толковании, согласно которому право на воспроизведение, как оно определено в ст. 9 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 года, и допускаемые этой статьей исключения полностью применяются в цифровой среде и, в частности, в отношении использования произведений в цифровой форме. Понимается, что хранение охраняемого произведения в цифровой форме в электронном средстве является воспроизведением в смысле ст.9 Бернской конвенции. Аналогичное понимание хранения программы для ЭВМ в памяти компьютера как использования объекта авторского права, влекущего ответственность, содержится в ст.4 Директивы 2009/24/ЕС Европейского парламента и Совета от 23.04.2009, применимой в ЕС, согласно которой поскольку такие действия как загрузка в память компьютера, отображение на экране, эксплуатация, передача или хранение компьютерной программы в памяти устройства влекут за собой воспроизведение, совершение таких действий возможно только с согласия правообладателя.

В свою очередь ВС РФ отметил, что ст. 1279 ГК РФ не содержит исчерпывающего перечня способов использования произведения и указывает на то, что использование произведения, влекущее нарушение прав правообладателя, может быть осуществлено не только в формах, перечисленных в этой норме, но и иными способами.  Вышеизложенное позволяет сделать вывод о формировании современного унифицированного стандарта использования программ для ЭВМ как в форме записи (сохранения) в память компьютера, так и в форме хранения в его памяти, поскольку как сохранение, так и хранение влекут воспроизведение компьютерной программы.

В итоге ВС РФ определил, что вопрос об ответственности ООО за незаконное использование программ для ЭВМ подлежит разрешению на основании вышеизложенных норм права.

Николай Малышев, Руководитель отдела правового сопровождения